Генерал Хоменко: рожденный в Одессе ее освободитель в 1944 году (окончание)

Позднее, уже после войны, А. Хоменко поделился своими впечатлениями о том, как Одесса встретила своих освободителей. 11 апреля 1944 года ему доложили о минировании Одесской оперы. Однако, пишет ветеран, взрыва не последовало, а рядом с рубильником, дающим команду на подрыв, лежала записка военного коменданта Одессы. Немецкий генерал написал о приказе взорвать оперный театр. Приказ остался невыполненным, поскольку "нельзя разрушать такую красоту". Александр Хоменко прокомментировал увиденное: «Я не помню, как звали этого генерала, но все равно испытываю к этому человеку чувство признательности за мужественный в своей человечности поступок».

Через много лет, когда все уже спокойно отложилось в памяти, Александр Андреевич дал замечательную оценку нашей победе в войне. «Что хотите со мной делайте, но, на мой взгляд, победу в Великой Отечественной войне мы одержали не только потому, что в конечном итоге научились воевать, а во многом как раз благодаря широте нашей души и характера. Поступали нередко так, как ни в одном уставе или приказе не предусмотрено, и это позволяло добиться невозможного с точки зрения голого рационализма».

До Берлина Александр Хоменко чуть-чуть не дошел. Его отправили в апреле 1945 года учиться в Военную академию им. М.Фрунзе. По окончании перед молодым офицером открылись генеральские перспективы, поскольку его назначили начальником штаба стрелковой дивизии. Но генералом он стал лишь через двадцать лет, в 1970 году. Более заманчивым предложением стала для него учеба в «консерватории». Так негласно именовалась Военно-дипломатическая академия, кузница высококлассных разведчиков.

В Военно-дипломатической академии Хоменко изучал французский и немецкий языки, а потом еще освоил и итальянский. После учебы его направили в информационное управление Генерального штаба. Здесь он прошел неоценимую школу аналитического рассмотрения и объективной оценки информации, составления соответствующих документов с обоснованием выводов и предложений.

В бытность военным атташе в Швейцарии к нему попросился на прием немец, бывший летчик, сбивший в войну около 30 советских самолетов. Он сразу заявил, что никакой любви к СССР не испытывает, но хочет, чтобы советское руководство приняло какие-то меры, чтобы приостановить подготовку к войне. Он не хотел больше воевать. И не желал, чтобы воевали его дети. Поэтому передал Хоменко кинопленку, где были указаны американские военные базы, на которые завозятся ракеты с ядерными боеголовками. Он заснял их, так как после войны стал владельцем аэроклуба и продолжал летать, правда, уже в мирных целях. Своих данных он не оставил, никакого вознаграждения за свой ценнейший материал не требовал, он просто не хотел нового кровопролития. Было это в 50-е годы, в разгар «холодной войны». 

Рассказывая о своей работе в Италии, Хоменко приводит поразительный случай чиновничьей бюрократии, когда одна итальянка русского происхождения решила передать свой дом в центре Флоренции России. Взамен она просила дать ей возможность дожить под Ленинградом в бревенчатой избе вместе со своей служанкой. Александр Андреевич поехал посмотреть. Дом оказался трехэтажным особняком. Хозяйка, которой было уже лет под восемьдесят, встретила его приветливо, провела по всем комнатам, все показала – берите, владейте, все ваше.

Александра Андреевича Хоменко планировали на должность военного атташе во Франции: Но французское специальное ведомство в Париже видеть его не желало. Видимо, догадывалось о его успехах в других странах. Поэтому вместо Западной Европы его направили в Северную Африку, в бывшую французскую колонию – Алжир. Французский язык все равно пригодился.

Последний период своей работы в качестве военного атташе и резидента ГРУ Хоменко назвал «Польским клубком». В Польше он проработал пять лет. Застал введение военного положения в 1981 году и разгар выступлений «Солидарности». Как он вспоминает: «Это была самая напряженная зарубежная командировка в моей карьере и необычная в профессиональном плане. Спустя 37 лет я вернулся в страну, в освобождении которой участвовал в 1944 -1945 годах».

Его командировка в этой стране закончилась раньше срока. Польская сторона на уровне главы государства Войцеха Ярузельского потребовала его отъезда. Как пишет Хоменко: «Можно сказать, в результате его разговора с М.С.Горбачевым, что воспринимаю как высшую оценку эффективности своей работы. Свой долг я выполнил – разведчик должен выдавать только правду и ничего кроме правды. Ну а как добытыми сведениями распоряжались, то это уже вопрос не ко мне».